Eugene E. Peverell • 11 апреля 2025
Гей-сообщество не молчало, даже когда оно было вне закона. По крайней мере в Англии. У изобретательных британцев был свой тайный язык, который можно было спокойно использовать на публике.
Polari — особый ЛГБТК-сленг, которым активно пользовались в 1920–1960-х. Этот язык был не роскошью, а средством выживания в то время, когда гей-отношения в Британии считались преступлением. Словечки вроде omi — то есть man, eek — face и dolly — что означало pretty, были кодовыми и позволяли квирам легко узнавать друг друга.
Тогда на территории Британской империи работала тайная полиция. И в её обязанности входило вычисление геев. Агенты в штатском приходили в места, где знакомились ЛГБТК-персоны, и пытались выдать себя за «своих» — чтобы арестовать гомосексуальных мужчин. И посадить в тюрьму просто за то, что те любят других мужчин. А «приличная общественность» относилась к гомосексуальности как к «грубой непристойности». Всё это рождало ощущение тотальной небезопасности.
Но вместо того, чтобы вовсе отказаться от встреч, тусовок и личной жизни, геи перешли на тайный язык — Polari. Polari позволял им обсуждать секс и отношения прямо на улицах, не боясь злых ушей и осуждающих взглядов. А ещё — отличать «своих» и «чужих».
Лексика Polari многообразна. Здесь встречаются и искажённые английские слова вроде ecaf — face, ajax — nearby — сокращение от adjacent to, то есть «примыкающий». И обычные слова в необычном значении: trade («торговля») — в Polari означает sex. И неологизмы, например, alamo! — можно перевести как they’re attractive! — образовано от LMO, что значит Lick Me Out («вылижи меня»). А ещё это настоящий микс из разных европейских языков, преимущественно романских. Good night, например, на Polari будет bona nochy — от итальянского buona notte. Omi — man — произошло от общероманского homo. Bijou — small — это французское слово. Но встречаются там и заимствования из немецкого, идиша, иврита и даже хинди. А также гэльских, то есть кельтских, наречий: шотландского и ирландского.
Polari произошёл от более старого сленга — Parlyaree, на котором говорят бродячие артисты примерно с XVII века. Скорее всего, он появился на европейских ярмарках, где выступали бродячие театры и цирки. Вот почему в нём так много романских слов. Потом этот язык проник в музыкальные залы, театры и даже на рынки. Уже в XIX веке Parlyaree зазвучал за кулисами театров по всей Британии. А квир-персоны, среди которых было много творческих людей, адаптировали это наречие под свои нужды. Так появилась новая версия — Polari. И он уже распространялся там, где было много ЛГБТК-персон.
Например, в 1950–1960-х на нём говорили, как ни странно, в Британском торговом флоте. Многие геи бежали от социального давления в море, где они могли вздохнуть свободно и найти единомышленников. Они устраивались обслуживающим персоналом и путешествовали по всему свету. Такой образ жизни позволял им долго не жениться и создавать на кораблях свои скрытые комьюнити.
На Polari говорили вплоть до 1970-х, пока в Британии не издали закон, легализовавший «частные гомосексуальные акты». Закон приняли в 1967, и после этого сленг резко потерял актуальность и популярность. Разумеется, это был далеко не конец борьбы за права и признание в обществе. Но уже в 70-х многим молодым людям хотелось отбросить пережитки прежней эпохи, когда ЛГБТК-персоны были вынуждены прятаться, — и выйти наконец из шкафа.
Однако окончательно Polari не исчез. Как минимум, он частично вошёл в мейнстримный сленг. Naff, butch, drag — это всё словечки оттуда. Мало кто из говорящих пренебрежительное naff («отстой») сейчас подозревает, что это самый что ни на есть «гейский лексикон».
А квиры, хотя уже так и не шифруются, всё равно используют свои специфические выражения: это часть социализации. К современному квир-сленгу, например, относятся такие слова, как обращение queen в значении cool person, восклицание slay — «сногсшибательно», to be gagged — «быть ошеломленным, потерять дар речи». Многие из этих выражений пошли из так называемой «культуры балов» — скрытой субкультуры цветных ЛГБТК-персон с тайными дрэг-вечеринками.
Осталась в употреблении и часть наследия старого доброго Polari. Так что за это время англоязычный квир-сленг даже обогатился: он стал мультикультурным и интернациональным. И намного более инклюзивным, чем старый гей-сленг. Который был создан белыми цис-мужчинами для сплетен между собой — и в нём сквозит пренебрежительное отношение к женщинам и цветным людям.
Интерес к Polari тем временем возродился. Для ЛГБТК-комьюнити это память о прошлом, история, к которой хочется чувствовать причастность. И черпать в этой причастности вдохновение для продолжения борьбы. Потому что даже в США и Британии, увы, ещё есть за что бороться.
Кроме увлечённости своей историей есть и более практические мотивы. Например, в Лондоне последние пару десятилетий ЛГБТК-пространств становится всё меньше: они закрываются из-за непомерной арендной платы. Когда безопасные и инклюзивные места исчезают, «шифр» снова начинает обретать актуальность. Потому что ЛГБТК-знакомства в straight-барах и клубах, увы, всё ещё не вполне безопасны — и психологические барьеры их тоже затрудняют.
Такой сленг, как Polari, предлагает «альтернативное квир-лингвистическое пространство» взамен исчезающего физического пространства. Не считая того, что Polari весь подчеркнуто camp — яркий, эпатажный и манерный — а это всегда привлекало квир-тусовку. И уже успел устареть ровно настолько, чтобы приобрести романтический флёр. Это как наряды 1980-х: в 90-е они казались кринжем, а в 2023–2024 снова вошли в моду — в переосмысленном варианте. И Polari, конечно, тоже требуется переосмысление: чтобы отражать весь радужный спектр, а не только оттенки голубого.